SocioLove

[Ahmeddi]

В шесть утра я захожу в ванную. Моя сегодняшняя подруга уже спит. Я минут десять держу голову под холодной водой, вытираю лицо пушистым махровым полотенцем, которые еще встречаются в российских гостиницах. Затем я вижу на полу свои джинсы, вытаскиваю из них телефон и вижу непрочитанное эсэмэс. Я
закуриваю и читаю текст на дисплее: "Мальчик мой, == пишет Юля, == мне так хочется погладить тебя по твоей безумной голове. В волосы тебе зарыться. Спи спокойно. До завтра".
И, несмотря на мутную голову, во мне просыпается стыд. От того, как мерзко я ныл ей по телефону, от того, как я провел эту ночь, а главное, от того, что я на долю секунды допустил, что она пропитана всем этим лицемерием и враньем, как и я. И я посылаю ей еще более трогательное эсэмэс, сравнивая ее с ангелом, и пишу ей еще сто шестьдесят знаков собственных чувств. И меня распирает от нежности и романтики ситуации, и мне хорошо, как в детстве,
когда мама укрывала меня, спящего, одеялом. И мне кажется, что весы качнулись. И та их чаша, наполненная кусочками хорошего, осколками, покоящимися где-то в глубине меня, пошла вниз, перевесив все мои гадости, казавшиеся до сегодняшней ночи доминантами. Или все это мне только кажется?
В десять утра следующего дня я сижу в баре "Невского Паласа", пью шампанское, верчу в руках телефон и перечитываю нашу с Юлией ночную переписку. И по радио звучит голос Dido из песни Eminem == "Stan":

My tea's gone cold, I'm wondering why I got out of bed at all The
morning rain clouds up my window and I can't see at all And even if I could it'd all be grey, but your picture on my wall It reminds me that it's not so bad It's not so bad


И я думаю о том, что совершенно запросто сегодня утром она получает мое сэмэс, просыпаясь на груди другого мужчины, и так же нежно она целует его в подбородок, а он щурится с утра и гладит ее по волосам, и они улыбаются, сладко потягиваясь, и готовятся войти в этот день, искупавшись друг в друге.
И возможно, вчера она говорила со мной, выйдя на кухню, а за стеной была веселая компания и ее подруги периодически выходили из комнаты, чтобы позвать ее с собой, а он смотрел на нее, опершись на дверной косяк, а она делала ему знаки рукой, в смысле "я скоро приду, пять секунд", и махала ему пальцами, а сама успокаивала по телефону чертовою психопата == меня то есть.
У меня стоит комок в горле и слезы в глазах, хотя я совершенно отчетливо понимаю, что ревность весьма деструктивна. Более того, в нашем случае она попросту необоснованна. Но паранойя уже всосалась в мою кровь, подобно пузырькам шампанского. И мне хочется убежать, спрятаться от всех. Я никому не верю, я всех боюсь, и мне безумно обидно и жалко себя до слез.
Выпив четвертый бокал шампанского в десятом часу утра, я вывожу еще одну формулу нашего жития. Я всех обманываю, меня все обманывают. Никто никому не верит. Никто никому не говорит правду. Мы все == заложники собственной лжи. И мы живем под девизом "Ложь во благо" == и наше благо действительно во лжи. Мы стараемся никого не поранить правдой, раня только себя бутылочными осколками нашего вранья. И все это делается для того, чтобы всем было комфортно и приятно думать, что они кому-то нужны. И все утешают друг друга и признаются в любви из чувства "человечности". А потом гордо несут себя, преисполненные чувства "помощи нуждающимся".
И мы говорим по телефону с нашими женами, принимая в это самое время минет от своих любовниц. И наши любовницы, сделав нам минет, бегут в ванную послать эсэ-мэс своим изнывающим от тоски нежным друзьям. А друзья ломают себе пальцы в ожидании этого сообщения. А приняв его, едут домой к нашим женам, чтобы предаться блуду, в то время как мы блудим с нашими любовницами,
которые оказываются подругами любовников наших жен. И уже непонятно, кто здесь кого любит, и кажется, страдают все одновременно. И каждый старается утешить другого, параллельно сделав еще больнее, ревнуя друг друга при этом до слез и белеющих костяшек сжатых кулаков.
И всем нам настолько хорошо, что мы смеемся над нашими женами в компании своих любовниц, в то время как наши любовницы показывают наши трогательные эсэмэ-сы своим друзьям, которые ужасаются пошлости и цинизму своих подруг, понимая, что почти такие же эсэмэсы они отправляют нашим
женам. А потом спектакли входят в увертюру, где наши нежные чувства оказываются смешанными с грязью. Где самые любящие подруги оказываются самыми развратными шлюхами, а самые циничные подлецы оказываются ранимыми принцами с оленьими глазами. А наши лучшие друзья оказываются злейшими врагами. И когда все становится явным, мы все дружно выпиваем коктейль из
страсти, похоти, нежности, ревности, крови и обмана. Мы понимаем, что обмануты тут все по кругу, и остается один выход == просто повеситься.
Но мы выбираем жизнь, потому что это проще. И отчаянно пытаемся верить, что, может быть, как раз нас-то и не обманули. У нас-то все по-настоящему.
(Стоит ли говорить, что мы и оказываемся в итоге самыми обманутыми из всех?..)
И каждый чувствует себя победителем на коротком отрезке времени, не понимая, что можно выиграть бой, но проиграть целую войну.
В итоге мы все остаемся одни, засыпая в обнимку с нашими страданиями и слезами, как с плюшевым мишкой.
Накрутив себя таким образом, я понимаю, что напился в хлам. Я встаю из-за стола, иду к выходу, строя рожи окружающим и дразня языком хостесс.
Персонал и немногочисленные гости косятся на меня исподлобья. Выходя из бара, я беру со столика при входе пустое ведерко для шампанского и надеваю себе на голову.
Затем я поворачиваюсь к залу и громко говорю: "НИКОМУ НЕ ВЕРЬТЕ, ЛЮДИ! БУДЬТЕ БДИТЕЛЬНЫ, НЕ ИСКЛЮЧЕНО, ЧТО ВАС ОБМАНЫВАЮТ!"
И со стороны я похож на магистра Ливонского ордена из фильма "Александр Невский", который вызывает на поединок главного героя голосом из-под шлема == консервной банки. И я сам ощущаю себя консервированным лососем в соусе из собственных сентиментальных соплей. Я снимаю с головы ведро и выхожу из
бара. Где-то в его глубине раздаются аплодисменты такого же пораженного в сердце циника. Господи, ну почему же мы не допускаем для себя факта существования НОРМАЛЬНЫХ людей? Отчего нам так тяжело кому-то поверить?
Я иду по коридору к лифтам ==- пьяный, сонный и совершенно разбитый. И везде снова играет эминемовский "Stan", и я не знаю, чего мне больше хочется: упасть в кровать или упасть в Неву?

(с) Минаев

[Ahmeddi]

В шесть утра я захожу в ванную. Моя сегодняшняя подруга уже спит. Я минут десять держу голову под холодной водой, вытираю лицо пушистым махровым полотенцем, которые еще встречаются в российских гостиницах. Затем я вижу на полу свои джинсы, вытаскиваю из них телефон и вижу непрочитанное эсэмэс. Я
закуриваю и читаю текст на дисплее: "Мальчик мой, == пишет Юля, == мне так хочется погладить тебя по твоей безумной голове. В волосы тебе зарыться. Спи спокойно. До завтра".
И, несмотря на мутную голову, во мне просыпается стыд. От того, как мерзко я ныл ей по телефону, от того, как я провел эту ночь, а главное, от того, что я на долю секунды допустил, что она пропитана всем этим лицемерием и враньем, как и я. И я посылаю ей еще более трогательное эсэмэс, сравнивая ее с ангелом, и пишу ей еще сто шестьдесят знаков собственных чувств. И меня распирает от нежности и романтики ситуации, и мне хорошо, как в детстве,
когда мама укрывала меня, спящего, одеялом. И мне кажется, что весы качнулись. И та их чаша, наполненная кусочками хорошего, осколками, покоящимися где-то в глубине меня, пошла вниз, перевесив все мои гадости, казавшиеся до сегодняшней ночи доминантами. Или все это мне только кажется?
В десять утра следующего дня я сижу в баре "Невского Паласа", пью шампанское, верчу в руках телефон и перечитываю нашу с Юлией ночную переписку. И по радио звучит голос Dido из песни Eminem == "Stan":

My tea's gone cold, I'm wondering why I got out of bed at all The
morning rain clouds up my window and I can't see at all And even if I could it'd all be grey, but your picture on my wall It reminds me that it's not so bad It's not so bad


И я думаю о том, что совершенно запросто сегодня утром она получает мое сэмэс, просыпаясь на груди другого мужчины, и так же нежно она целует его в подбородок, а он щурится с утра и гладит ее по волосам, и они улыбаются, сладко потягиваясь, и готовятся войти в этот день, искупавшись друг в друге.
И возможно, вчера она говорила со мной, выйдя на кухню, а за стеной была веселая компания и ее подруги периодически выходили из комнаты, чтобы позвать ее с собой, а он смотрел на нее, опершись на дверной косяк, а она делала ему знаки рукой, в смысле "я скоро приду, пять секунд", и махала ему пальцами, а сама успокаивала по телефону чертовою психопата == меня то есть.
У меня стоит комок в горле и слезы в глазах, хотя я совершенно отчетливо понимаю, что ревность весьма деструктивна. Более того, в нашем случае она попросту необоснованна. Но паранойя уже всосалась в мою кровь, подобно пузырькам шампанского. И мне хочется убежать, спрятаться от всех. Я никому не верю, я всех боюсь, и мне безумно обидно и жалко себя до слез.
Выпив четвертый бокал шампанского в десятом часу утра, я вывожу еще одну формулу нашего жития. Я всех обманываю, меня все обманывают. Никто никому не верит. Никто никому не говорит правду. Мы все == заложники собственной лжи. И мы живем под девизом "Ложь во благо" == и наше благо действительно во лжи. Мы стараемся никого не поранить правдой, раня только себя бутылочными осколками нашего вранья. И все это делается для того, чтобы всем было комфортно и приятно думать, что они кому-то нужны. И все утешают друг друга и признаются в любви из чувства "человечности". А потом гордо несут себя, преисполненные чувства "помощи нуждающимся".
И мы говорим по телефону с нашими женами, принимая в это самое время минет от своих любовниц. И наши любовницы, сделав нам минет, бегут в ванную послать эсэ-мэс своим изнывающим от тоски нежным друзьям. А друзья ломают себе пальцы в ожидании этого сообщения. А приняв его, едут домой к нашим женам, чтобы предаться блуду, в то время как мы блудим с нашими любовницами,
которые оказываются подругами любовников наших жен. И уже непонятно, кто здесь кого любит, и кажется, страдают все одновременно. И каждый старается утешить другого, параллельно сделав еще больнее, ревнуя друг друга при этом до слез и белеющих костяшек сжатых кулаков.
И всем нам настолько хорошо, что мы смеемся над нашими женами в компании своих любовниц, в то время как наши любовницы показывают наши трогательные эсэмэ-сы своим друзьям, которые ужасаются пошлости и цинизму своих подруг, понимая, что почти такие же эсэмэсы они отправляют нашим
женам. А потом спектакли входят в увертюру, где наши нежные чувства оказываются смешанными с грязью. Где самые любящие подруги оказываются самыми развратными шлюхами, а самые циничные подлецы оказываются ранимыми принцами с оленьими глазами. А наши лучшие друзья оказываются злейшими врагами. И когда все становится явным, мы все дружно выпиваем коктейль из
страсти, похоти, нежности, ревности, крови и обмана. Мы понимаем, что обмануты тут все по кругу, и остается один выход == просто повеситься.
Но мы выбираем жизнь, потому что это проще. И отчаянно пытаемся верить, что, может быть, как раз нас-то и не обманули. У нас-то все по-настоящему.
(Стоит ли говорить, что мы и оказываемся в итоге самыми обманутыми из всех?..)
И каждый чувствует себя победителем на коротком отрезке времени, не понимая, что можно выиграть бой, но проиграть целую войну.
В итоге мы все остаемся одни, засыпая в обнимку с нашими страданиями и слезами, как с плюшевым мишкой.
Накрутив себя таким образом, я понимаю, что напился в хлам. Я встаю из-за стола, иду к выходу, строя рожи окружающим и дразня языком хостесс.
Персонал и немногочисленные гости косятся на меня исподлобья. Выходя из бара, я беру со столика при входе пустое ведерко для шампанского и надеваю себе на голову.
Затем я поворачиваюсь к залу и громко говорю: "НИКОМУ НЕ ВЕРЬТЕ, ЛЮДИ! БУДЬТЕ БДИТЕЛЬНЫ, НЕ ИСКЛЮЧЕНО, ЧТО ВАС ОБМАНЫВАЮТ!"
И со стороны я похож на магистра Ливонского ордена из фильма "Александр Невский", который вызывает на поединок главного героя голосом из-под шлема == консервной банки. И я сам ощущаю себя консервированным лососем в соусе из собственных сентиментальных соплей. Я снимаю с головы ведро и выхожу из
бара. Где-то в его глубине раздаются аплодисменты такого же пораженного в сердце циника. Господи, ну почему же мы не допускаем для себя факта существования НОРМАЛЬНЫХ людей? Отчего нам так тяжело кому-то поверить?
Я иду по коридору к лифтам ==- пьяный, сонный и совершенно разбитый. И везде снова играет эминемовский "Stan", и я не знаю, чего мне больше хочется: упасть в кровать или упасть в Неву?

(с) Минаев

[Okapia Johnstoni]

По-моему, название "Гной" - более подходящее название для этого опуса.

_________________
Что бы там ни было, никогда не принимайте жизнь слишком всерьез: вам из нее живьем все равно не выбраться. /Кин Хаббард

[Сентябрина]

Ну, Okapia Johnstoni,
По-моему, всяк живёт, как он любит/умеет/считает-привильным.
И для кого-то эта зарисовка - повод ужаснуться и пересмотреть (возможно, в очередной раз? ) свои взаимоотношения с миром; а для кого-то - вздохнуть/ухмыльнуться: мол, "все так живём" - и пойти дальше...
_________________
Поживем - увидим.

~~sociolove-U~~ (c)

[Сентябрина]

Ну, Okapia Johnstoni,
По-моему, всяк живёт, как он любит/умеет/считает-привильным.
И для кого-то эта зарисовка - повод ужаснуться и пересмотреть (возможно, в очередной раз? ) свои взаимоотношения с миром; а для кого-то - вздохнуть/ухмыльнуться: мол, "все так живём" - и пойти дальше...
_________________
Поживем - увидим.

~~sociolove-U~~ (c)

[Ahmeddi]

[Ahmeddi]

[Okapia Johnstoni]

[Оля]

[lukaviy]

Дурацкая все-таки у людей есть привычка - понять, что делаешь нечто некрасивое, и бросить все душевные силы на то, чтобы убедить себя и других, что это на самом деле красиво, но не для всех, а только для избранных....

Гной и прыщ на попе - вещи естественные, но некрасивые и болезненные. А болезнь - это не повод понять многогранность жизни, это повод понять, что в тебе что-то ломается. Цель болезни - толкнуть к избавлению от нее самой.

Имхо, разумеется

[Сентябрина]

Согласна, lukaviy.
_________________
Поживем - увидим.

~~sociolove-U~~ (c)

[Сентябрина]

Согласна, lukaviy.
_________________
Поживем - увидим.

~~sociolove-U~~ (c)